Неточные совпадения
Спать под деревом мне совсем не хотелось. Я опять ринулся, как
сумасшедший, с холма и понесся к гимназии, откуда один за другим выходили отэкзаменовавшиеся товарищи. По «закону божию», да еще на последнем экзамене, «резать» было не принято. Выдерживали все, и городишко, казалось, был заполнен нашей опьяняющей
радостью. Свобода! Свобода!
— Я этого не сказал, мое… Что мое, то, может быть, немножко и страдает, но ведь это кратковременно, и потом все это плоды нашей цивилизации (вы ведь, конечно, знаете, что увеличение числа помешанных находится в известном отношении к цивилизации: мужиков
сумасшедших почти совсем нет), а зато я, сам я (Васильев просиял
радостью), я спокоен как нельзя более и… вы знаете оду Державина «Бессмертие души»?
Вы трусы и лицемеры, вы больше всего любите ваш покой, и вы с
радостью всякого вора, стащившего калач, запрятали бы в
сумасшедший дом, — вы охотнее весь мир и самих себя призна́ете
сумасшедшими, нежели осмелитесь коснуться ваших любимых выдумок.
Катя,
сумасшедшая от
радости, расспрашивала, что случилось с отцом, как он попал домой.
Душный туман поднимался и пьянил голову. Что-то в отчаянии погибало, и из отчаяния взвивалась дерзкая
радость. Да, пускай. Если нет спасения от темных, непонятных сил души, то выход — броситься им навстречу, свиться, слиться с ними целиком — и в этой новой, небывало полной цельности закрутиться в
сумасшедшем вихре.
— Благодарю вас за это решение, оно врачует мое наболевшее сердце… Я уеду, сказавши: «до свидания», и буду с нетерпением ожидать дня, когда вы разрешите мне приехать… Я примчусь как
сумасшедший от
радости на призыв счастья. Я и сам не хочу, чтобы это счастье омрачалось горькими воспоминаниями, еще не исчезнувшими из вашего сердца, которое вы отдали мне, взамен моего, которое любит вас так давно, искренно, чисто, беззаветно.
Вскрикнул Андрюша от
радости… встал… опять пал в ноги Ивану Васильевичу, целовал их и быстрее молнии полетел из хоромин великокняжеских. Дворецкого, который пытался было остановить его в переходах, сбил он с ног, забыв где-то свою шапку, бежал с обнаженною головой, как
сумасшедший, по площадям и улицам.
У противоположного дома очень гладкая и высокая стена, и если полетишь сверху, то решительно не за что зацепиться; и вот не могу отделаться от мучительной мысли, что это я упал с крыши и лечу вниз, на панель, вдоль окон и карнизов. Тошнит даже. Чтобы не смотреть на эту стену, начинаю ходить по кабинету, но тоже
радости мало: в подштанниках, босой, осторожно ступающий по скрипучему паркету, я все больше кажусь себе похожим на
сумасшедшего или убийцу, который кого-то подстерегает. И все светло, и все светло.
Стоит понять учение Христа, чтобы понять, что мир, не тот, который дан богом для
радости человека, а тот мир, который учрежден людьми для погибели их, есть мечта, и мечта самая дикая, ужасная, бред
сумасшедшего, от которого стоит только раз проснуться, чтобы уже никогда не возвращаться к этому страшному сновидению.